Михаил Шишкин - один из самых титулованных писателей постсоветской России. Лауреат премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер», «Большая книга» и др. Одна беда - не густо с читателями (даже не лично у Шишкина, а в целом в России после 1992 года). Недавний поступок явно привлечёт к нему внимание.
Впрочем, заинтересованные читатели заметили Шишкина уже давно. Вот что писала ЛитГазета в 2006г. (см. http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg112006/Polosy/8_2.htm ):
""...
Читаю я у Шишкина такое:
«Гимназия начинается, собственно, с писчебумажного магазина Иосифа Покорного на Садовой. Достаточно сказать: «Билинской, первый класс», как мне уже сооружают пакет, в котором все учебники, тетради, краски, кисточки нужных размеров, перья, резинки, пенал…
…Утром мама… суёт каждой по пятнадцать копеек на обед. Уже по дороге деньги тратим на лакомства – леденцы или кусок халвы у уличных торговцев, те специально выбирают места недалеко от школ…
…Помню даже мой номер в раздевалке – 134…
Всё, купленное в магазине для уроков, оказывается совершенно недостаточным. К счастью, у меня есть опытные сёстры, которые учат, что кроме учебников и тетрадей уважающая себя гимназистка должна иметь альбом для стихов и картинок… розовая промокашка, вложенная в тетради, является признаком безвкусицы и почти что нищеты, а надо покупать клякс-папир других цветов и прикреплять его к тетрадям лентами с пышными бантами».
Тут же в волнении протягиваю руку к книжной полке и беру книгу воспоминаний Веры Пановой «Моё и только моё» (Издательство журнала «Звезда», СПб., 2005). Открываю книгу и читаю…
«...На Садовой улице был писчебумажный магазин Иосифа Покорного. Надо было прийти туда и сказать: «Гимназия Любимовой, первый класс». И отлично вымуштрованный приказчик сооружал пакет, в котором были собраны все нужные учебники, тетради, даже набор акварельных красок, требуемых в 1-м классе гимназии Любимовой, для уроков рисования, даже кисточки нужных номеров, и перья, и резинки, и пенал там был, и дневник, и решительно всё, что могли потребовать учителя…
…Мне давали утром пятнадцать копеек на завтрак, из этой суммы я копеек пять тратила по пути в гимназию на лакомство. На этом пути тут и там сидели торговцы с лотками. На копейку можно было купить либо три больших леденца… либо порядочный кусок халвы…
…вешала своё пальто на колышек под ‹ 383, запихивала в рукава кашне и шапку (у нас были пребезобразные форменные зимние шапки из грубого чёрного плюша)…
…Оказалось, что кроме учебников, тетрадей и тому подобного гимназистка должна иметь альбом для стихов и картинок, что розовая промокашка, вложенная в тетради, считается признаком безвкусицы и почти что нищеты, а надо покупать клякспапир других цветов и прикреплять его к тетрадям лентами с пышными бантами…»
Согласитесь, почти слово в слово то же самое, только гимназия не Билинской, а Любимовой, да номер в раздевалке другой. А так – всё то же самое, вплоть до вкусного и почти забытого слова клякс-папир.
Согласен, проза хорошая, но, простите, при чём здесь Шишкин?
И приходит в голову этакое соображение, которым, должно быть, господин Шишкин руководствовался: кто сейчас помнит Панову? Кто перечитывает её воспоминания? И вообще она уже давно умерла, а у мёртвых воровать – это вроде и не воровство…
Не воровство – мародёрство.
Характерно, что книга воспоминаний Веры Пановой называется – повторюсь – «Моё и только моё».
Самое же главное, что, поймав Шишкина за руку один раз, я уже начинаю подозревать его в воровстве и дальше. Может быть, и другие страницы у кого-то позаимствованы?
...
Михаила Шишкина уже обвиняли в том, что сюжет его «Венерина волоса» очень сильно перекликается с сюжетом вышедшего двумя годами ранее романа Михаила Гиголашвили «Толмач», но М. Гиголашвили благородно отказался от претензий, объяснив, что раз оба писателя эмигрировали (Шишкин – в Швейцарию, Гиголашвили – в Германию), их вполне могут волновать схожие проблемы. К сожалению, письмо А. Танкова заставляет задуматься о неслучайности этого совпадения. ...""
Journal information