>> Карамзин даёт урок научной честности.
- Именно Карамзин первый в истории историк (простите за каламбур!), уничтожавший подлинные документы ради того, чтобы подогнать историю под сочинённые им самим истории (и ещё раз простите за каламбур!).
Оригинал взят у
П. Вяземский о нём: «Николай Михайлович постригся в историки».
И действительно, знаменитый писатель и состоятельный издатель Карамзин в 38 лет резко изменил свою жизнь: ушел в историю как в монастырь…
В свом труде он не избавился от привычного ему сентементализма (вспомним, пресловутые «Царь плакал, бояре рыдали». Вообще писал эмоциолнально, иногда даже создаётся впечатление, что историк сам участник описываемых событий. Уж очень близко в сердцу воспринимаются и бедствия и победы Древней Руси. Что делать, для Карамзина, «для нас, русских душою, одна Россия истинно существует»….
Но с другой стороны, именно Карамзин высоко поднял планку исторической науки.
Любителям мифологизировать историю, подгонять историческую реальность под «нужный подклад» (не в обиду будь сказано даже таким великим, как М.В. Ломоносов), как и всем, кому не свойственно терять время над источниками, Карамзин даёт урок научной честности.
Ну вот только один тому пример: почти дописав соотвествующие тома, Карамзин обнаруживает новый источник (Ипатьевскую летопись), чему искренне образовался. Но в том числе и тому (!) , что ему пришлось переписывать уже готовые тома главного труда своей жизни. «Эта находка спасла меня от стыда, но стоила 6 месяцев работы. История - не роман. Ложь часто бывает красива, но истина в своем одеянии нравится только некоторым умам».
Ну и по жизни:
Карамзин: «Счастье, когда жена, дети и друзья здоровы, а пять блюд на столе готовы. Заглянуть в умную книгу, подумать, иногда поговорить неглупо – вот роскошь!
К ней прибавить можно и работу без всякого отношения к славолюбию»,
И действительно, знаменитый писатель и состоятельный издатель Карамзин в 38 лет резко изменил свою жизнь: ушел в историю как в монастырь…
В свом труде он не избавился от привычного ему сентементализма (вспомним, пресловутые «Царь плакал, бояре рыдали». Вообще писал эмоциолнально, иногда даже создаётся впечатление, что историк сам участник описываемых событий. Уж очень близко в сердцу воспринимаются и бедствия и победы Древней Руси. Что делать, для Карамзина, «для нас, русских душою, одна Россия истинно существует»….
Но с другой стороны, именно Карамзин высоко поднял планку исторической науки.
Любителям мифологизировать историю, подгонять историческую реальность под «нужный подклад» (не в обиду будь сказано даже таким великим, как М.В. Ломоносов), как и всем, кому не свойственно терять время над источниками, Карамзин даёт урок научной честности.
Ну вот только один тому пример: почти дописав соотвествующие тома, Карамзин обнаруживает новый источник (Ипатьевскую летопись), чему искренне образовался. Но в том числе и тому (!) , что ему пришлось переписывать уже готовые тома главного труда своей жизни. «Эта находка спасла меня от стыда, но стоила 6 месяцев работы. История - не роман. Ложь часто бывает красива, но истина в своем одеянии нравится только некоторым умам».
Ну и по жизни:
Карамзин: «Счастье, когда жена, дети и друзья здоровы, а пять блюд на столе готовы. Заглянуть в умную книгу, подумать, иногда поговорить неглупо – вот роскошь!
К ней прибавить можно и работу без всякого отношения к славолюбию»,
Journal information