Но есть вечная жизненно важная вещь — сон. Длительная потеря сна приводит, в лучшем случае, к серьёзным психическим расстройствам.
Едва родившийся младенец проводит во сне большую часть времени. Чтобы заснуть, ему достаточно не быть голодным и не ощущать дискомфорта из-за грязного или мокрого памперса. Чем он старше, тем дольше период бодрствования, но проблемы с засыпанием начинают возникать далеко не сразу. Если не после полноценного овладения речью, то всё-таки не раньше возникновения обратной речевой связи с родителями или заменяющем их постоянным окружением.
Именно самосознание лишает человека сна. По мере овладения словарным запасом, ребёнок начинает мысленно говорить сам с собой, анализировать минувший день и строить планы на завтрашний, испытывать восторг или угрызения совести. Чем активнее работает его мозг, тем сложнее успокоить его ради сна.
Древние философы не зря проводили параллель между сном и смертью. Засыпая, человек уходит в мир сновидений без гарантии вернуться обратно. Конечно, для здорового человека этот риск минимален. Напротив, больные обычно засыпают гораздо быстрее здоровых. Но где в их случае грань, отличающая сон от потери сознания из-за слабости?
Тонкость этой грани закладывает огромный риск для тех, кто пытается бороться с бессонницей при помощи гипноза, аутогенных тренировок или иных практик. Им нет числа, но ни одна из них не даёт ни устойчивого эффекта, ни гарантий безопасности.
Казалось бы, вот же самая главная проблема для медицинских и педагогических наук. Но почему-то никто не хочет основательно заниматься её решением.
Journal information